Недавно мне на глаза попалось объявление о продаже огромной квартиры в новостройке, расположенной в самом начале Страстного бульвара. Жилплощадь занимала весь последний этаж, а из особых изысков к ней прилагалась двухуровневая... кладовка. При том, что сама квартира — одноэтажная. Но заинтересовали меня не столько причуды планировки, сколько сам факт наличия нового дома в том месте, где, казалось бы, плотность существующей застройки ничего возвести не позволяет.. Так откуда же взялась новостройка?
Недавно мне на глаза попалось объявление о продаже огромной квартиры в новостройке, расположенной в самом начале Страстного бульвара. Жилплощадь занимала весь последний этаж, а из особых изысков к ней прилагалась двухуровневая... кладовка. При том, что сама квартира — одноэтажная. Но заинтересовали меня не столько причуды планировки, сколько сам факт наличия нового дома в том месте, где, казалось бы, плотность существующей застройки ничего возвести не позволяет. Так откуда же взялась новостройка?
Как сын друга Пушкина лошадей на девелопмент променял
Дом, о котором шла речь в объявлении, находится по адресу Страстной бульвар, д. 4. Этот уголок Москвы издревле принадлежал старинному дворянскому роду Горчаковых. Самый известный из Горчаковых — Александр Михайлович: великий русский дипломат, тайный советник, министр иностранных дел, канцлер Российской Империи, соученик Пушкина по Царскосельскому лицею и его закадычный приятель. Или даже больше, чем приятель: три стихотворения знаменитого поэта, посвященные Горчакову, и несколько портретов, сделанных его рукой , — это ли не доказательство подлинной, хоть и сдержанной дружбы? Лучшие друзья Пушкина, Дельвиг и Пущин, также с симпатией относились к будущему канцлеру, да и было за что. Вот, например, какая история произошла в самом начале его карьеры, сразу после событий на Сенатской площади декабря 1825 года. В которых он сам участия не принимал, в отличие от некоторых своих товарищей по лицею. Проведав, какая участь уготовлена декабристам, на следующий день после восстания Александр Михайлович разыскал Пущина и предложил ему заграничный паспорт для бегства в другое государство. Пущин поступок оценил, но в силу своих убеждений принять помощь отказался. Результат — каторга в Четинском остроге, завершившаяся лишь в 1856 году.
Портрет будущего канцлера Александра Горчакова, выполненный рукой Пушкина
Но это уже другая история. Как, собственно, и история про Александра Михайловича тоже другая. Ведь к Страстному бульвару, 4 имеет отношение не сам канцлер, а его сын, Константин Александрович, шталмейстером Его Императорского Величества, впоследствии получивший титул светлости. Шталмейстер — это начальник конюшни, в подчинении у которого находились все конюхи, табуны и все имения, где царские скакуны содержались и разводились. Последнее для нас особенно важно, ведь, по сути, это означает ни что иное как управление недвижимостью, в чем Константин Александрович поднаторел настолько хорошо, что стал использовать эти навыки не только на службе. Отсюда — и инициированная им постройка доходного дома на том самом Страстном бульваре. Отсюда и другие его «операции с недвижимостью».
Шталмейстер Константин Горчаков
Вот, например, какое объявление было опубликовано в сентябре 1908 года в популярной тогда газете «Русское слово» (исходная орфография сохранена). «Участки под дачи мерою около 600 кв. сажень продаются ценою от 1 до 2 р. кв. саж. На 27 версте (платформа) московско-брестской ж.д. при имении „Власиха“ (бывш. О. М. Вагау), владения светлейшего князя Константина Александровича Горчакова. Местность высокая, сухая, в участках устраиваются тротуары и шоссируются проезды. На участках смешанный лес до 35 лет и 5 прудов для общего пользования...».
Переводя на современный язык, наш герой на своих собственных землях организовал коттеджный поселок с развитой инфраструктурой и продавал в нем участки без подряда. Располагался поселок в 13 км от современного МКАД (хоть верста практически равна километру, но и отсчет дореволюционный загородный девелопер вел не от границы города, а от вокзала), в очень статусном как тогда, так и сейчас районе — между нынешними Минским и Рублевским шоссе. Тем поразительнее выглядят цены (даже с поправкой на их дореволюционное происхождение). Квадратная сажень — это примерно 4,55 кв. м или 0,0455 сотки. То есть, расположенные в престижном месте участки обходились от 22 до 44 рублей за сотку. Для сравнения: в 1908 году заработок среднестатистического рабочего составлял 20 рубублей в месяц, а, например, титулярный советник получал 140 рублей. То есть, последнему, чтобы накопить участок в 27 соток (это эквивалент шестиста квадратным саженям), потребовалось бы 5 — 9 месяцев. Если, конечно, не учитывать текущие расходы на жизнь. А вот еще одна информация для сравнения. Сейчас в окрестностях Власихи цены на участки находятся в пределах 0,65 — 1,2 млн рублей за сотку. Ну, а средний уровень нынешних зарплат вы и сами можете себе представить.
Как храмовый архитектор жилой дом проектировал
Но вернемся из Подмосковья в Москву, на Страстной бульвар самого конца XIX века. Доходные дома тогда были на самом пике популярности: каждая сдаваемая внаем квартира в зависимости от ее габаритов и особенностей дома ежемесячно приносила своему владельцу от 3 до 50 рублей, а то и больше. Не удивительно, что и Константина Александровича заинтересовал этот бизнес. Проектирование своего доходного дома, рассчитанного на довольно состоятельных жильцов, он заказал архитектору Ивану Фелициановичу Мейснеру — по правде сказать, не обласканному особой славой. Куда известнее его брат, Александр Фелицианович, личный архитектор дома Шереметьевых, имеющий, как о нем пишут в современных классификациях архитекторов, «свой узнаваемый стиль».
Впрочем, и Ивану Фелициановичу свой архитектурный почерк был не чужд. Другое дело, что реализовывал себя он на таких объектах, в которых за каноны стиля сильно не выпрыгнешь. Например, по его проекту в селе Ольгово Дмитровского района Московской области была построена церковь Введения Пресвятой Богородицы во Храм, а также церковь Стефана Махрищского в Троицком Стефановом Махрищском монастыре, что во Владимирской области. Возможно, именно поэтому, прорисовывая конуры будущего доходного дома на Страстном бульваре (а по сути — комплекса из пяти зданий, занявшего весь квартал до Козицкого переулка), он был достаточно сдержан. В результате получился шестиэтажный кирпичный дом с симметричным фасадом и центральной аркой для проезда. Главный архитектурный акцент здания — четыре двухколонных портика коринфских колон, которые охватывают по высоте этажи с третьего по пятый и объединены декорированным карнизом над окнами пятого этажа. Это прототип нынешних эркеров, очень популярный в русской архитектуре на стыке XIX и XX веков.
Церковь Стефана Махрищского в Троицком Стефановом Махрищском монастыре, построенная по проекту Ивана Мейснера
В результате получилось простое и довольно лаконичное задние, не лишенное своей прелести. Правда, шесть десятилетий спустя популярный в советские годы москвовед Юрий Федосюк в своих путеводителях «Бульварное кольцо» высказался об этом доме совсем не лестно. «Стоит зайти в глубь двора, чтобы увидеть типично капиталистический принцип застройки этого владения: под жилье используется каждый квадратный метр — ценой лишения жильцов света, воздуха, зелени», — писал он. Любопытно, что «капиталистический принцип застройки» москвовед разглядел в самый разгар эпохи строительного гиперминимализма, так что без политической подоплеки в этом суждении явно не обошлось.
Внутренний двор доходного дома Горчакова, удививший москвоведа Юрия Федосюка
Как доходный дом революцию приближал
Но это было позже. А тогда, в 1899 году, к строительству дома только приступали, но уже в 1991 сюда въехали первые жильцы: актеры, врачи, юристы. В одной из квартир, например, поселилась Клара Розенберг — известный в Москве зубной врач. Впрочем, прославилась она не только умением искусно ставить пломбы и дергать гнилые зубы, но и своей лояльностью к социал-демократам. Именно в этой квартире 8 октября 1902 года представители этой партии встретились с Максимом Горьким, после чего писатель решил оказать им материальную поддержку. Поддержка заключалась в финансировании газеты «Искра», созданной Лениным в Германии. Позднее, после Октябрьского переворота, когда Горький понял, кому и в чем он помогал, его постигло разочарование. Но в начале века ситуация виделась ему иначе.
Страстной бульвар, фотография начала XX века (на заднем плане — доходный дом Горчакова, на переднем — особняк Чижова)
В том же 1902 году в доме князя Горчакова снял квартиру известный журналист и театральный критик Влас Михайлович Дорошевич. Новый доходный дом пришелся ему как нельзя кстати: недалеко от Страстного бульвара в надворном флигеле на Петровке, 22 располагалась редакция газеты «Русское слово» (той самой, в которой Горчаков несколькими годами позже разметит свое объявление о продаже участков), куда его пригласил поработать издатель Иван Сытин. Считается, что каждой своей публикацией в «Русском слове» Влас Михайлович «приближал революцию». Хотя, возможно, это очередное заблуждение еще одного талантливого русского человека. «Он не из тех животных, которые попали в ковчег, — писал Корней Чуковский о Дорошевиче. — Конечно, когда начался революционный потоп, он взобрался на пригорок, но выше не пошел, — и вот он утопленник. Другие — те выпросили у Ноя теплое местечко, и им не горе, что ровная, полая вода залила все душистые сады, все цветущие долины, и что вот уже скоро покроется гладью одинокая вершина — Толстой».
Как Страстной, 4 собственным Электротеатром обзавелся
Дом на Страстном бульваре прославился не только своими революционными настроениями. Летом 1905 года здесь произошло вполне светское событие: мещанин Карл Иванович Алксне открыл тут кинотеатр на 50 зрителей, один из первых в Москве. Заведение владелец назвал «Электротеатром», к зрителям в афишах неизменно обращался «почтеннейшая публика», зазывая посетить его «скромный театр», обещал «действительно полное удовольствие», подписывался всегда словами «С почтением Карл Иванович». Такая «концепция продвижения» быстро принесла свои плоды: Алксне вскоре разбогател и уже к апрелю 1906 года его заведение переехало в соседний дом — двухэтажный особняк Чижова на углу Тверской и Страстного бульвара, в котором он оборудовал кинотеатр попросторнее — уже на 160 посадочных мест. Так Страстной, 4 остался без вежливого и оборотистого арендатора.
После революции дом ждала та же судьба, которая постигла многие строения центра города: старых жильцов выселили, а квартиры превратились в коммуналки. Потом коммуналки постепенно опять стали квартирами, а сам дом жив и поныне. Его никто не сносил и не собирается: хоть статус памятника архитектуры ему не присвоили, но в реестр исторически ценных задний включили. «Так где же тут новостройка?» — спросите вы. А нигде. Просто хозяин продаваемой квартиры ошибся в понятиях и перепутал «новое строительство» с «капитальным ремонтом». Некоторые части здания новые собственники и арендаторы привели в порядок еще несколько лет назад. Кстати, в них теперь размещается аж три хостела — сравнительно дешевых небольших гостиницы. Так что бывший доходный дом отчасти вернул свое исконное предназначение. А вот ту часть дома, где сейчас преимущественно находятся обычные квартиры, капитально отреставрировали лишь в прошлом году, причем — за счет городских бюджетных средств, выделенных по программе «Капитальный ремонт и модернизация жилищного фонда». Вот такая новостройка 1901 года выпуска получилась. Впрочем, по соседству, ближе к Тверской есть реальная новостройка (вернее — «долгостройка»): будущая гостиница с подземным паркингом, которая «приписана» к адресу ул. Тверская, вл.16/2, хотя фасадом развернута к Страстному. Она должна была начать функционировать еще в 2005 году, но до сих пор строится. Но это уж точно совсем другая история.
Рядом с бывшим доходным домом Горчакова сейчас идет строительство гостиницы
Дарья Кузнецова, корреспондент портала ГдеЭтотДом.РУ
Источник: ГдеЭтотДом.РУ