Рождественка, 21: пентхаус для адмирала

Пожалуй, самые загадочные дома в Москве — это те, что некогда были жилыми, а затем утратили свое предназначение. Может быть, становятся неудобными для проживания, ведь представления о комфорте меняются. Но чаще — из-за их удачного расположения в центре переводятся в разряд административных. Одно из таких загадочных строений — бывший дом-коммуна по адресу ул. Рождественка, 21.

Этот объект оброс слухами и активно обсуждается в Интернете. В частности, развязалась вот такая дискуссия: «Всегда интересовался: что было в этом „пентхаусе“? Мастерская художника или скульптора?» — «Квартира. Просто квартира. Может, изначально под что-то такое задумывалось. Если не ошибаюсь, именно в ней адмирал в отставке жил».

Рождественка, 21. 1940-1950 годы

Квартира, которой интересуются участники обсуждения, — явно та, что располагается на последнем седьмом этаже и выходит на перекресток эркером. Впрочем, подобные интересные по планировочным решениям квартиры есть на каждом этаже.

Дом строился в конце 1920-х годов. Год окончания строительства 1929-1930. Архитектором являлся Николай Колли, автор проектов нескольких станций московского метро и комплекса поселка художников на Соколе.

Дом на Рождественке строился для работников треста «Хладстрой». Иногда его называют домом-коммуной ЖСКТ «Изотерма». Но путаницы здесь на самом деле нет: «Изотерма» — так назывался жилищно-строительный кооператив, состоявший из сотрудников треста, он и занимался строительством дома. Члены кооператива вносили на строительство дома пай (например, сто рублей), затем получали «ячейку» — комнату. Кстати, паи потом возвращали, и жилье становилось государственным — а как иначе? С частной собственностью шла непримиримая борьба.

Муравейник живет...

Идея домов-коммун возникла в СССР в 1920-е годы. Самый известный в Москве проект такого рода — конечно, Дом Наркомфина, построенный в то же время. Суть таких домов состояла в общем ведении быта, а квартиры назывались «ячейками». Так что едва ли «пентхаус» на Рождественке был в чьей-то собственности, — может быть, позже, когда квартиры выкупались и была возможность их объединять, расширяя пространство. Впрочем, опять же, если вспомнить Дом Наркомфина, так у него на крыше была спроектирована единоличная «вилла» для наркома. Поэтому... Чем черт не шутит, может, был и пентхаус, и адмирал в отставке...

В 1970-е годы (а кое-какие дома раньше — в 60-е, какие-то позднее — в 80-е) жильцов домов-коммун стали расселять (а такие дома строились не только в Москве, но и, например, в Саратове на Провиантской улице, в Санкт-Петербурге на Заозерной улице). Причиной расселения стали выявленные недостатки и в планировках этих зданий (разноуровневные квартиры), и в материалах постройки, ведь использовались советские экспериментальные стройматериалы типа камышита — сухого камыша, смешанного с известью. Были и бытовые неудобства: мест в детсаду не хватало, в столовой, предназначенной для жильцов дома, питались все кому не лень, сами жильцы не отличались чистоплотностью — в общем, коммунальный быт не складывался. Но эти проблемы заметили давно (жалобная статья на дома-коммуны появилась в печати еще в 1930-е годы). Основной причиной для расселения, конечно, стало аварийное состояние таких зданий.

От общего — к частному

Рождественка, 21. Современный вид

Сегодня Дом «Хладстроя» имеет охранный статус как ценный градоформирующий объект, несущий особо ценную историко-культурную ценность. Выглядит он, кстати, лучше, чем погибающий Дом Наркомфина — скорее всего, был отреставрирован. Теперь там располагаются различные офисы. Сейчас вакантных площадей по данному адресу нет. Но по соседству стоимость аренды офисных помещений находится в диапазоне 68 — 208 тыс. за 1 кв. метр в год.

Так дом-коммуна, придуманный, чтобы осчастливить общество, стал разрозненными квадратными метрами, приносящими деньги в чей-то конкретный, частный карман. Может быть, это не худшая судьба — по крайней мере, он не заброшен.

Обозреватель ГдеЭтотДом.РУ Юлия Зябликова